В дверь тихонько постучали.
– Мисс Уиллис, ваш отец вернулся и зовет вас ужинать, – раздался из коридора голос горничной.
– Да, я сейчас спущусь, – отозвалась Мелисса.
Ну вот, подумала она. Настала пора выслушать нотации, которые будут начинаться словами «я же тебе говорил!». Впрочем, этого разговора все равно не избежать, поэтому пусть он быстрее начнется, а значит, быстрее закончится…
Молодая женщина пригладила волосы и вышла из своей комнаты. Ступеньки, ведущие на первый этаж, гостиная, дверь налево… вот и столовая.
Мистер Уиллис уже восседал за накрытым столом. Как всегда, при параде – в пиджаке и галстуке. Мелисса тут же пожалела, что переоделась в домашнюю одежду. Просто отвыкла от официоза ужинов в этом доме – они-то с Питером никогда не соблюдали всех этих церемоний… В горле снова встал ком.
Только не плакать, надо держаться, повторяла про себя молодая женщина, усаживаясь по левую руку от отца. Не поднимая на него глаз, сказала горничной, что обойдется салатом и соком – аппетита не было, – и уткнулась в тарелку.
– Как твои дела? – Алан Уиллис первым нарушил тишину.
Его голос звучал удивительно спокойно. Но в этом спокойствии чувствовалась какая-то особенная мощь. Ему, хозяину сети кафе и ресторанов, редко приходилось кричать на подчиненных. Его власть строилась на хладнокровии. Каждое слово, произнесенное им, было тщательно взвешено. Каждый приказ – хорошо обдуман. Он никогда не ругался, если кто-то игнорировал его указания. Просто уже следующим утром этот человек не работал на Алана Уиллиса. И подчиненные отлично знали эту систему.
Статный, когда-то черноволосый, а теперь совершенно седой… Он всегда нравился женщинам. Но его сердце принадлежало только одной – его жене Саманте. Давным-давно – Мелисса практически не помнила те времена – отец был совсем другим человеком. Открытым, общительным, веселым. Это было видно на фотографиях двадцатилетней давности… Зато от снимков последующих лет словно веяло холодом. Красивый, но всегда серьезный, Алан после смерти жены словно забыл, что такое смех.
Хотя с единственной дочерью мистер Уиллис всегда был ласков и приветлив. Можно сказать, что она долгие годы была его утешением. Они вместе играли, читали вечерами, обсуждали планы на будущее. Будучи малышкой, Мелисса вверяла отцу детские секреты, а став взрослой, без утайки рассказывала о девичьих мечтах. И всегда получала поддержку и понимание.
Так продолжалось до прошлой осени, когда Мелисса познакомилась с Питером Хокманом и решила уйти из отчего дома.
Ковыряясь вилкой в салате, дочь раздумывала над тем, как ответить на вопрос отца. Раздумывала так долго, что тот повторил:
– Так как твои дела?
И она решилась. Подняла на него полные слез карие глаза, вдохнула в грудь побольше воздуха и тихо произнесла:
– Папа, ты был прав. Как всегда. Питер мне не пара…
И тут же побежали по щекам горячие ручьи, заливая тарелку с салатом и белую скатерть…
– Мелисса, принцесса моя, что случилось? – испугался Алан, увидев дочь в таком состоянии. – Тебе нехорошо?
Он вскочил со стула, подошел к дочери, присел, словно перед маленькой девочкой, и начал вытирать слезы бумажной салфеткой. В столовую заглянула горничная, но мистер Уиллис метнул в нее столь яростный взгляд, что она поспешила удалиться.
– Папа, Питер мне изменил, – всхлипнула Мелисса, утыкаясь носом в отцовское плечо. – И я не знаю, как жить дальше…
Алан скомкал уже намокшую салфетку и взял другую. Да, новости были отвратительные. Этот актеришка действительно испортил жизнь его дочери! Он знал, что этим все и закончится! Но, глядя на плачущую дочь, ему меньше всего хотелось читать наставления. Девочка так расстроена! Разве нотации ее успокоят?
– Ну-ну, дорогая, не переживай так, все образуется, – приговаривал он, поглаживая Мелиссу по спине. – И не такое в жизни бывает. Все будет хорошо…
Алан вдруг вспомнил, что когда-то он вот так же уговаривал дочь успокоиться. Только тогда она была совсем малышкой, и у нее потерялась любимая кукла. Но в том случае уже на следующий день потерянную куклу заменила новая, в платье с оборками и волосами пшеничного цвета…
А сейчас мистер Уиллис чувствовал себя беспомощным. Что он должен сделать, чтобы дочь снова улыбалась? Он же не может купить ей нового Питера!
К счастью, Мелиссе вскоре удалось взять себя в руки.
– Мне, наверное, придется перевезти назад вещи… – прошептала она.
– Не волнуйся, я распоряжусь, и это сделает кто-нибудь из моих сотрудников, – поспешил уверить отец.
Мелисса взглянула на него с благодарностью. Как она могла думать, что он не поймет ее душевных переживаний? Как могла предположить, будто папа будет поучать в такой тяжелый момент? Он поступил так, как и должен был поступить близкий и родной человек.
И будто не было нескольких месяцев напряженного молчания и сухих телефонных разговоров. Странно, но, потеряв Питера, Мелисса осознала, что вновь обретает гармонию отношений со своим отцом. Если честно, то ей стало немного легче, потому что рядом был любящий и готовый помочь человек…
– Знаешь, я просто в шоке! – Габриэла недоуменно пожала плечами. – Я была уверена, что Питер относится к тебе более чем серьезно. И ты рассказывала, и сама я видела. Бред какой-то!
Мелисса только что поведала ей историю, произошедшую вчерашним утром. Молодые женщины сидели в кафе. Народу было немного, и ничто не мешало неторопливому разговору.
Габриэла отодвинула чашку с нетронутым кофе. Неожиданные новости расстроили ее.